Родилась я в подвале какого то предприятия. Помню приходили какие то тети, умилялись, восхищались, гладили маму, меня, братишек. Я прижималась  к теплому маминому телу, пила молоко, играла, было очень хорошо и вдруг – мир рухнул!

      Подошел человек, взял меня на руки, сказал – какой хороший, трехцветный, маме понравится. Положил меня в коробочку, посадил в тарахтящий большой ящик на колесах,  не обращая внимание на мои крики, а я плакала, звала маму, но она не могла мне помочь, она была всё дальше и дальше от меня – мир рухнул.

      Принесли меня в ещё большую коробку, сказали – нюхай, смотри, обживайся  – теперь это твой дом. Началась новая жизнь. Я стала жить в семье. Их было четверо. Мама – она меня очень любила, обнимала, гладила, целовала, пела мне колыбельные, кормила, разговаривала и я отвечала ей взаимностью. Папа – мужчина, он малословен, но гладил всегда очень нежно. Дети, это что то, когда они приходили из школы я пряталась под кровать, они бегали, говорили громко, отвлекали маму от меня, рассказывая как и что они делали в школе, мне это мешало и я отсыпалась в своих тайных, укромных местах, где они не могли меня достать. Детей я любила когда они начинали играть со мной. Особенно мне нравилась игра – ластик и собачка. Собачкой была я, дети кидали ластик, например на шкаф, который они называли стенка, а я прыгала и приносила им, эта игра нравилась и детям и мне. Да так нравилась, что они уставали кидать ластик, тогда я научилась открывать их рюкзаки и шкафчики, находила ластик и приносила им, а они изощрялись пряча все хитрее, как они думали, не понимая, что я ищу ластик по запаху))). Смешные.

       Я уже взрослая девочка, так говорит мама, вспоминая, как я жила в её кармане.  Это было хорошее время. У мамы есть теплый халатик, стоило ей его одеть, я тут же забиралась в кармашек и там жила, куда мама – туда и я!

       Жила я полгода в этом большом ящике, который люди называют коротким словом дом, а полгода на даче. Дачу я люблю больше,  мыши, ящерицы, там я охраняю маму не только от папы и детей, но и от всего того, от чего она визжит так, что уши закладывает.

       Мир рухнул! Опять! Мама с папой бегали, шумели, что то носили в машину, потом мамочка обнимала меня, целовала больше чем всегда, делала то, что мы любим обе – брала меня на руки, подкидывала, ловила, прижимала к себе и целовала звучно, ох, как было хорошо. Потом они поехали куда то. Я ждала, мама не приехала к вечеру, её дочь дала мне еды. Я обиделась. Куда она лезет, разве не знает, что этим занимается только мама. Мама не приехала к ночи, я не спала, ждала, ждала, ждала. Утром ко мне подошла её дочь, взяла на руки, обняла, привела к маленькому телевизору, нажала кнопочку, что то забулькало и УРА, я увидела маму, она плакала! Слёзы текли по её лицу, но она улыбалась и говорила мне ласковые слова. Те слова, которые понимаем только мы вдвоём. Мир ожил, мамочка любит меня, а это самое главное. Она произносила какое то новое слово – Болгария, слово было непонятным, но приятным в звучании, зелёным и солнечным. Но самое главное, мама сказала, что любит, ей тяжело без меня и скоро приедет.

       Мама, мамочка, я жду тебя, возвращайся, хоть на часок, я хочу прижаться к тебе, я люблю тебя!