Эту историю рассказываю потому, что два дня общалась с цыганами, которые пилили и кололи мне дрова. И это не были просто два парня, как в позапрошлом году, наблюдать за которыми даже не интересно было. А это была семья со своими отношениями, с детишками, которые не знали: то ли они помогают, то ли работают.

Начало рассказа тут. Есть еще несколько продолжений (мой рассказ длится и длится, извините).

Я дошла уже до того момента, когда вроде бы история, далекая от моей жизни, рассказанная нашим форумчанином, помогла мне понять, почему парень, который подрядился напилить-наколоть-сложить дрова, вдруг перестал выполнять последний пункт и запретил делать это детишкам.

Благодаря истории, рассказанной Дмитрием, я перестала рассматривать отношения, возникшие с этим парнем-цыганом, как отношения иностранки с местным жителем, обманывающим ее потому, что он — местный, а она — приезжая. Я абстрагировалась от того, что я — из России, а они - фактически болгары, что я - «понаехавшая», а они — аборигены, и это дало мне возможность проанализировать достаточно конфликтную ситуацию более конструктивно.

Почему он так поступил? Почему он запретил детям складывать поленницу в дровяннике, а потом и вовсе фактически запретил мне туда подвозить дрова — создавать для них фронт работ?

И вы знаете, я же нашла ответ! Причем уверена, что он — правильный!

Вот смотрите: мы договорились о том, что они мне обработают дрова за 80 лева, то есть за 10 лева за куб при обычной цене 15 лева. Наличных денег у меня, к великому моему облегчению, было только 80 лева. Утром, заметив, что мои работники не слишком рьяно складывают поленницу, я попросила соседку с ними поговорить, донести до них, что доплачу им за эту работу 10 лева. Эти деньги у нее же и заняла.

Потом еще на что-то заняла, не помню, в общей сложности, я стала ей должна 35 лева. Все эти наши разговоры о деньгах мы вели на глазах у цыган. Конечно, соседка немного скрывала эти переговоры, ей было немного неудобно. А мне скрывать было нечего: что тут такого, если у человека нет денег? Это же не смертельно! И не стыдно...

Короче, парень понял, что доплачивать я им не буду. А у него к концу работ в голове были свои расчеты, и в них не входило рассчитываться с детьми по-настоящему. Поэтому он и решил усечь этот этап работ, чтобы не быть детям должным. И все! Все! Никаких отношений «иностранец-местный», никакого отношения ко мне как к приезжей. Нет! Только — голый расчет подрядчика, взявшего обязательство на больший объем за меньшие деньги.

Знаете, как легко мне стало после того, как поняла это? Быстро закончив работу, результатом которой в дровяннике была аккуратная поленница примерно из 4 кубов, а в обор была сложена вторая половина новых дров, парень попросил меня рассчитаться с ним. При этом он, естественно, прямо заявил, что хорошо бы мне было им добавить 5 лева. Дети подскочили: Дай лев! Дай 5 лева!

А у меня их, к тайной моей радости, не было! А так бы дала, конечно.

В общем, к каким выводам я пришла в результате этих двух дней?

1. Цыгане — тоже люди. Причем, люди природы. У них очень короткая дистанция между собой, на такой же дистанции они общаются и с другими людьми. Их вообще не заботит, как себя при этом чувствуют люди, в зону комфорта которых они таким образом вторгаются. Что для людей, философия которых: «Мой ковер — цветочная поляна, наши стены — сосны-великаны...», чувства других людей, даже их здоровье и жизнь? Тьфу!

2. Дети у них — как щенята или котята. Они непосредственные, ласковые, приветливые. По мере вырастания они начинают чувствовать, что с этим миром надо сражаться, у этого мира вырывать еду, комфорт, что-то еще. Девочки понимают это раньше мальчиков. Мне показалось, что основные добытчики у цыган — это женщины. Их задача — заметить объект желания, наметить жертву. Мальчики слушаются девочек беспрекословно. А сами их ни о чем не просят.

3. Моя задача при дальнейшем общении с цыганами — а оно непременно будет в этой стране — закрывать и защищать свою зону: не давать им войти в дом, во двор, приблизиться ко мне близко. Надо это освоить. Думаю, в принципе, я с этим справилась: инстинктивно не села на скамейку у дома, а вышла туда, к воротам, и не давала им проходить мимо меня к дому. Исключением были дети, которым было разрешено нарвать цветов. Об этом не жалею!

Кстати говоря, после того, как цыгане ушли, я сорвала букетик и поставила в воду. Через какое-то время комната, действительно, наполнилась сильным ароматом умирающих цветов, от которого у меня заболела голова. Больше рвать их не буду.

Уф! Все, закончила я свой громадный труд. Вдруг кому-то где-то как-то поможет... Благодарю вас за то, что проявляете интерес к моей писанине. А я все больше вхожу во вкус!