Крыша, о которой уже давненько идет речь, маленькая. Она покрывает въезд в дом. Ее площадь мастера оценили в 25 квадратных метров. А рассказ о ней долгий. Мы с мужем — народ медленный, удивляемся, сколько у нас терпения жить вот так, как живем. Ну, и, с другой стороны, черепичная крыша для нас — явление невиданное и неслыханное. Раньше видели такое только на картинках. А тут — ремонт. Да в нашем дворе, да на нашей собственной крыше! Вот и смакую (начало истории вот тут).

Дом стоит на берегу речки. Вернее, забор тянется вдоль дороги, которая в свою очередь, идет по берегу речки. Поэтому забор с улицы очень высокий, а со двора — гораздо ниже — около 1,80. Крыша входа выше забора примерно на метр.

На скат со стороны двора наши работники подавали черепицу медленно и печально — с помощью лестницы, на которой стоял сын Гоши, а голливудский подмастерье со всего двора подносил ему керемиди с тремя выпуклыми полосами. На сам скат взобрался брат, принимал от племянника черепицу и выкладывал ее на набитые летви.

Делал он это небрежно, как бы слегка: ну, брал и брал, клал и клал вокруг себя, не задумываясь, плотно ли они прилегают друг ко другу. Я отметила про себя, что черепицу он кладет не ряд за рядом, а вокруг себя, как бы гнездом, и понадеялась, что под воздействием силы тяжести или еще чего-нибудь, керемидины друг ко другу плотнее со временем прилягут.

А на скат со стороны улицы уже пошел сын Гоши. Роли переменились: Гоша и подмастерье стали вытаскивать черепицу со двора, складывать ее возле брата. А тот стал кидать ее наверх, в руки парня, на которого возложили задачу выложить этот скат.

Я обратила внимание, что между работниками ничего не обсуждается, ничто не дискутируется. Они работают легко, с улыбками, перебрасываясь короткими словами. Все роли у них распределены заранее. Не знаю, от чего зависит это распределение, может быть, от вида черепицы.

На скат со стороны улицы выкладывается черепица в одну волну, которая у нас в деревне называется «оряховской». Я сама выкладывала в прошлом году верх забора. Это был наш с мужем первый опыт работ с черепицей (писала об этом вот тут).

Знаю по своему опыту, что на оборотной стороне этих керемид есть выпуклости и вогнутости, типа «шип-паз».

И они прикладываются друг ко другу легко, как будто бы кубики лего. Работа шла у него очень быстро. Он мягко, ласково, даже нежно принимал брошенную ему черепицу в руки, складывал возле себя, а потом, пока отец и молодой парень подносили новый запас для кидания, выкладывал ее на скате.

Глядя на этот этап работ, я вспомнила, как года три назад шла по улице и вдруг услышала божественный звук: как будто бы с неба раздавался звонкий стук, напоминающий безостановочный звук коклюшек, только тут как будто бы не звонкие деревянные палочки двигались, а кто-то перекладывал с места на место идеально обожженные глиняные горшки.

Подняв голову, я увидела на крыше людей, чинящих ее. Они были веселыми, задорными, свою работу делали как-то легко, играючи, и я вспомнила гениальный фильм Владимира Бычкова «Город мастеров».

В нем ремесленники были какой-то особой кастой. И это ощущение касты работников, знающих свое дело, и пришло мне на ум.

Помню, я тогда подумала: «Эх, пришли бы к нам такие работники, вот так же весело и легко все сделали бы, что нужно по дому…» Но тогда для меня это была несбыточная мечта.

А теперь эти же люди, я уверена в этом, налаживают нашу крышу! Но им не хватило материала…

Окончание здесь! Окончание!